WMmail.ru - сервис почтовых рассылок

Вятский портал литературы

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Вятский портал литературы » О войне » Человек и волк


Человек и волк

Сообщений 1 страница 3 из 3

1

С утра подморозило. Первый снег, осторожно лег на землю, смешавшись с серыми, уже неживыми листьями. Поправив, свой верный «Иж», двухствольную вертикалку, Алеша, бросил рюкзак с дичью на землю. Два зайца, крупных и упитанных, не успевших еще принять свой зимний, белый окрас, станут неплохой добавкой к ужину.
Лешка, знал  «свой» лес, как пять пальцев. Еще когда был жив отец, он каждый охотничий  сезон, брал с собой десятилетнего парня, показывая охотничьи премудрости. Летом ходили на утку, осенью, преимущественно на зайца, зимой и ранней весной на глухарей и тетеревов.
Чай, из неуспевшего еще остыть, фарфорового китайского термоса, приятно грел нутро.
Весной, придет повестка, сказали в районном военкомате. Алеша, всеми фибрами своей души, стремился в армию, в реалии армейской жизни, к  пороху и дисциплине. Плохо, что мать, останется одна. Отец то два года как умер, придавленный кряжистой сосной на лесоповале.
От дум, оторвал тихий скулеж, доносившийся из-за плотных кустов шиповника, чьи ягоды, еще не опали от мороза и висели красными капельками крови.
Обогнув кусты, Алексей увидел картину. Мертвая, здоровенная волчица, уже успела окоченеть и ее мертвое тело, лежало скрюченным у раскидистого пня. Рядом, скуля и дергая пустые соски, лежал маленький серый комочек, теребя лапками, застывшее брюхо матери.
Взятый на руки, он жалобно повизгивал и даже лизнул Алексея в нос, своим горячим и шершавым языком. Уже дома, маленькая волчица, была напоена парным молоком, коровы Матрешки, и уложена на мягкие заячьи шкурки, постеленные за печкой. Мама, ругаясь на чем свет стоит,все же разрешила оставить зверушку.
-Мама повестка пришла - Лешка, радуясь в душе, посмотрел в грустные глаза матери.
-Дождались сынок - тихонько сказала мать – оставляешь меня с Ней вдвоем.
Ту, которую имели ввиду, была полугодовалой волчицей, Алешкиной любимицей.
Сейчас, она грелась у печки, прибежав, по-видимому, из леса. В деревне ей было не интересно.
Местные собаки, ощутив на своей шкуре, злобный нрав,  еще не повзрослевшей волчицы, почитали за лучшее, заливаться отрывистым лаем издалека, не подходя слишком близко.
Она, так Леша, назвал волчицу, почувствовав  что-то, подшла к парню, Ткнулась между колен, своим горячим, шершавым носом, пристально глядя в глаза. Волки, хоть и похожи на собак, но не умеют выражать свои эмоции, вилять хвостом, падать на спину, скакать и тяфкать. Она, лишь молча, смотрела. Но он знал, что роднее его, для волчицы никого нет. Она ходила в лес, но всегда возвращалась. Здесь был ее дом, а в доме был Лешка.
Когда Алешку призвали, волчица ушла в тайгу и пропала.
Над ущельем, рвал душу пулемет. Казалось в этом огненном вихре, Господь и Аллах, решили поспорить между собой.
-Сашка, патроны – заорал, не оборачиваясь Лешка, уже младший лейтенант, побелевшими пальцами, давя на гашетку.
Духи, с истошными криками - Аллах Акбар -устроили огненный Ад, закидывая импровизированную позицию свинцом.
-Сашка, оглох?- Леша развернул голову, и увидел напарника, лежащим в луже собственной крови.
Страха не было, было лишь какое-то возбужденно злое состояние, желание рвать зубами на части.
Взрыв гранаты и боль в теле. Все смолкло. Лишь редкие автоматные очереди. Добивают раненных, самки собаки, успел подумать Лешка и потерял сознание.
Господь, милостив. Промозглая тишина и боль в теле. Две недели, ползком, раненный в ногу и грудь, он полз домой. По счастью, его полумертвого, но еще находящего в себе силы, махать руками, подобрала вертушка, а не отряд «духов».
Три месяца в больнице, звание Героя Советского Союза, письмо о смерти матери.
Это слишком много, для одного человека, пусть храброго и мужественного.
Его именем, был назван показательный полк. Ему было все равно. Что-то умерло в душе.
Крайняя изба, в небольшой деревне, снова засветилась огоньками. В деревне, шустрые на язык бабы, поговаривали, что появившаяся в тайге, одинокая волчица, вернулась в деревню.
Он не выходил из дома, целый месяц. Лишь один раз, его, небритого и усталого, заметили в сельском магазинчике.
И  вдруг, поползли слухи, что он пропал. Приезжала милиция, осматривая дом. Отряд егерей, прочесывал лес, несколько недель. Еще бы, такой человек пропал, герой.
Загадок и фантазий было много. И лишь старый дед, живущий рядом, когда его опрашивали милиционеры, задумавшись, ответил:
-Ушел он.
-Куда дед, что знаешь? - открыл планшетку капитан.
-Ушел с волчицей, рано утром, я видел - проскрипел старый - больше нечего сказать.

0

2

По ту сторону победы

Пустая хата, встретила холодной сыростью и паутиной, которая  опутывала углы, причудливым узором тонких нитей.  Дальше порога, было идти страшно. Георгий опустился прямо на порог, цепко и сильно, сжимая руками вещмешок.
Воевал он за Родину. За хату, под раскидистыми березами. За  колодец с холодной, словно ключевой водой. За жену и Сашку. За престарелую мать и безногого брата Никиту. За все, за жизнь…
Чужим пахло. Может затхлостью, а может врагом, теперь не понять.  Пустая хата, с пустым нутром.
Безвольное тело с пустым нутром.  Победили. Но Родины уже не было. С какой яростью, он поднимался в атаку и рвал зубами немцев в окопах. Жить, чтобы воевать. Воевать, чтобы вернутся домой. Пропахшей потом пилоткой,  зачем то вытер, пыльное с дороги лицо. Долго смотрел на звезду. Красную звезду на пилотке. Смотрел и плакал.  Скупые мужские слезы, скатываясь по небритым щекам, теплыми каплями, стекали на подбородок и ворот гимнастерки.
Была мертва сама жизнь.  Воздух застыл прошлым, жуткой тягучей смесью горечи и солоноватого запаха теста.  Того, довоенного теста, из которого Олечка пекла хлеб. Вкусный, с хрустящей корочкой и  словно смотрящим тебе в рот мякишем.  Был запах молока, звонкий голос сына и скрип старой прялки, из того угла, где сиживала зимними вечерами мать. Ее сморщенное от прожитых лет лицо, такое близкое и до боли родное, с укором смотрело из угла, где свили свои гнезда пауки.
-Батя вернулся-крикнул кто-то.  Он уже ревел в голос,  закрыв лицо, пропахшими порохом  и оружием ладонями.  Тело колотило в агонии.
Стирая слезы с глаз, он снял со стены никем не тронутую, видавшую виду балалайку.
Пару аккордов и жалобно звякнув напоследок, порванными струнами, балалайка разлетается в куски, столкнувшись с крепкими кирпичами печи. Его печи. Кирпичи то за десять верст возили. От того места, где барский дом стоял.
На матице, завязанная крепкой солдатской рукой висела веревка с петлей.
Я иду.  Тело в конвульсиях и солдат пришел домой.  Домой, где все живы. Тут пахнет хлебом, а улыбающийся сын, свистит в вырезанную только что отцом, причудливую свистульку.

0

3

Как пахнет война

Жесткие, словно мозолистые руки солдата, встают образы. Запах войны. Так устроены наши органы чувств. Зрение, слух, обоняние. Они все видят, все слышат и все обоняют. Экое слово. Скорее чуют. Чуют миллионы запахов, которые ежесекундно проникают в мозг, отражаясь рецепторами. Проникают и остаются там навсегда. В виде памяти. Я помню, как пахнет цветущая сирень. Мне не забыть запах озона после дождя. Я даже помню, как пахнет дедово ружье с истертым от долгого пользование прикладом. Но в моей памяти, нет запаха войны. Чем пахнет война? Может быть, она пахнет окопной сыростью, неуспевшей просохнуть земли и мужским потом, что отбеливает зеленые гимнастерки добела? Может запахом слез? Ведь слезы пахнут. Пахнут, как и все на свете.  Слезы детей и вдов, слезы победивших и слезы проигравших.
Пушечной гарью, пороховым дымом, что выедает глаза? Чем же?
Может быть кровью? Кровью, которая словно иссякающий ручей льется из рваных ран или запекшейся кровью, под грязными, скоро намотанными бинтами?
Наверно война может пахнуть храбростью. А если она может пахнуть храбростью, то и трусостью она пахнет тоже. Ведь если кто-то храбр, значит кто-то и труслив. У каждой медали две стороны.
А еще, мне кажется, война пахнет солярой. Именно солярой, а не дизельным топливом. Едкой такой, вонючей, от которой першит в горле и щиплет глаза. Конечно, война пахнет оружием. Пахнет сталью. Даже иногда запахом дрянного табака. Но это только фантазии, это мне кажется. Я не знаю, как пахнет война.
Скажи отец, чем пахнет война? - спросил я убеленного сединами ветерана.
-Горем-ответил он тихо и непрошенная слеза скатилась по щеке. Слеза, которая пахла войной. Ведь все на свете имеет запах. А память, как огромный компьютер хранит запахи до самой смерти. Война, пахнет горем.   И хорошо, если бы этого запаха, не было никогда.

0


Вы здесь » Вятский портал литературы » О войне » Человек и волк